Олег Гайдаков "Королевство золотых цветов"
этому подходили даже серьезнее, чем к учебе. По тематике годовщины подолгу разучивались песни, стихи или целые отрывки из рассказов. Посвящалось это Ленину и сценам из его детства, революции, войне, пионерам-героям.
Раз в неделю проводился урок политграмоты. Воспитатель торжественно задавала одни и те же вопросы: как называется наша страна? Республика? Её столица? Кто генеральный секретарь, куда он сейчас поехал? Иногда своими вопросами ставила в тупик. Скажем, Брежнев поехал во Францию, правильно. А вот зачем он поехал?
Гробовая тишина ее раздражает:
- Ну что, он погулять, что ли, туда поехал?
Судя по нашему молчанию, эта версия вполне заслуживает внимания. Затем она переходит к более интересной части и обстоятельно рассказывает о красотах Киева или о старой туркменской труженице, которая вручную соткала огромный ковер для Кремля и получила за это орден Ленина.
Я добросовестно пытался представить размеры этого ковра и потраченное на него время. Вот его расстилают, он полностью покрывает пол кремлевского зала, а по нему прохаживается довольный Леонид Ильич. Наверно, старая труженица очень горда этим.
Я бы не сказал, что отношение ко мне учителей этой школы было особенно хорошим или хотя бы понимающим. Обижаться на это не приходилось. Я догадывался, что такое отношение было обусловлено самим фактом моего пребывания в спецшколе для умственно отсталых. Для них я был таким же умственно ущербным, да еще и лишенным важных физических возможностей – я не мог подобно другим, внешне здоровым детям, петь, исполнять украинские танцы на показательных праздниках, далеко швырять гранаты (последнее почему-то чаще всего поощрялось на состязаниях). Короче говоря, толку от меня не было никакого, что, видимо, и вызывало у воспитателей жалостливо-раздраженное равнодушие. Я чувствовал такое отношение к себе, но, с другой стороны, понимал свою бесполезность для всех этих школьных меро-