Олег Гайдаков "Королевство золотых цветов"
людям, кто бы они ни были – отнимать у него веру в себя. Это не призыв к мизантропии, а констатация горькой реальности. Своей задачей здесь я вижу не пение величественных од гуманизму общества, а скромное предостережение от легковерия, ведущего вашего ребенка к краху. * * *
Учительнице, любившей все необычное и неожиданное, пришла в голову фантазия, чтобы нас приняли в пионеры непременно на корабле. Она хотела поддержать романтическую, как ей казалось, традицию своего класса, когда по торжественным дням мы надевали настоящие морские воротники, а староста отряда щеголял в перешитой на его рост парадной форме капитана первого ранга. И название отряда было взято из Александра Грина – «Алые паруса».
Корабль она выбрала особенный, не суперсовременный лайнер, а окутанный флером таинственности пароход «Адмирал Нахимов». Когда-то он был гордостью германского пассажирского флота, и если внимательно присмотреться, на его борту видны крупные рельефные буквы, образующие короткое гордое слово «Берлин». Корабль молчаливо хранил в себе воспоминания о непостижимой довоенной жизни, притягивая внимание публики и вызывая смутную безотчетную тревогу своей угловатой, старомодной и независимой величавостью, благородной простотой. Увенчивающие его две огромные трубы усиливали эту тревогу.
На палубе нас построили в шеренгу, и перед тем, как матросы повяжут нам галстуки, мы должны были хором произнести торжественное обещание юного пионера. В тексте обещания предусматривалось, что каждый из нас по очереди говорит свои имя и фамилию. И когда вожатая стала идти вдоль шеренги с микрофоном, я пришел в ужас. Мысль о том, что своей невнятной речью я могу внести неловкость и испортить все это великолепие, была для меня чудовищна.
Уж не знаю, как мне удалось собрать все силы и приказать своему непослушному языку, губам, голосу не подвести, но вдруг впервые в жизни я услышал от самого себя безукоризненно сказанные слова.
Мой отец потом рассказывал, что у него тоже сердце упало при мысли, как я с этим справлюсь, и был приятно удивлен. Все время, когда